СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ОБЩЕЙ И СЕРДЕЧНО-СОСУДИСТОЙ СМЕРТНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ В МОСКВЕ И ИРКУТСКЕ

Цель. Изучить стандартизированную общую смертность и смертность от болезней системы кровообращения среди населения Иркутска и Москвы, включая оценку в гендерных и возрастных группах.

Материал и методы. Для сопоставления смертности двух городов использовали данные Федеральной службыгосударственной статистики с расчетом стандартизированных по европейской возрастной структуре коэффициентов смертности.

Результаты. Стандартизированные по возрасту показатели смертности населения на 100.000 населения существенно ниже в Москве по сравнению с Иркутском во всей выборке (697,6 против 1157,8; p<0,00001), у мужчин (904,0 против 1364,3; p<0,00001) и женщин (535,1 против 822,7; p<0,00001), а также во всех возрастных группах, начиная с 25 лет. В структуре смертности сравниваемых городов доминируют болезни системы кровообращения: 47% в Иркутске, 64% в Москве. Среди последних преобладают хронические формыишемической болезни сердца (47,9% в Иркутске; 45,9% в Москве) и цереброваскулярных болезней (15,9% в Иркутске; 16,7% в Москве). Имеют место существенные различия в частоте смертей, кодируемых в рубриках «Другие формыострой ишемической болезни сердца», «Атеросклеротическая болезнь сердца», «Церебральный атеросклероз», «Гипертоническая энцефалопатия», «Неуточненная кардиомиопатия».

Заключение. Установлены более высокие общие и сердечно-сосудистые стандартизированные коэффициенты смертности населения Иркутска по сравнению с Москвой среди всего населения, мужчин и женщин, а также в большинстве возрастных подгрупп, что может быть связано с экономическими, социальными и климатическими факторами.

1. Roth G.A., Huffman M.D., Moran A.E., et al. Global and Regional Patterns in Cardiovascular Mortality From 1990 to 2013. Circulation 2015;132:1667-78.

2. Cardiovascular Disease Statistics 2015. British Heart Foundation Centre On Population Approaches For Non-communicable Disease Prevention. London: British Heart Foundation; 2015.

3. Deaths: Leading Causes for 2012. National Vital Statistics Reports 2015;64(10):1–93.

4. Belyalov F.I., Pogodaeva S.V., Zaitsev A.P. et al. Medical demography and causes of mortality of Irkutsk population. Irkutsk: RIO IGMAPO; 2016. In Russian (Белялов Ф.И., Погодаева С.В., Зайцев А.П., и др. Медицинская демография и причины смертности населения Иркутска. Иркутск: РИО ИГМАПО; 2016).

5. Pogosova N.V., Oganov R.G., Suvorov S.V. Why Moscow has lower cardiovascular mortality rates than other regions of Russian Federation? Kardiovaskulyarnaya Terapiya i Profilaktika 2015; 14(2):4-12. In Russian (Погосова Н.В., Оганов Р.Г., Суворов С.В. Почему в Москве смертность от сердечно-сосудистых заболеваний ниже, чем в других регионах Российской Федерации? Кардиоваскулярная Терапия и Профилактика 2015;14(2):4–12).

6. Walsh D., McCartney G., McCullough S. Exploring potential reasons for Glasgow’s ‘excess’ mortality: Results of a three-city survey of Glasgow, Liverpool and Manchester. Glasgow: Glasgow Centre for Population Health; 2013. 164 p.

7. McCartney G., Collins C., WalshD.Accounting for Scotland’s excess mortality: towards a synthesis. Glasgow: Glasgow Centre for Population Health; 2013.

8. Ro Y.S., Shin S.D., Kitamura T., et al. Temporal trends in out-of-hospital cardiac arrest survival outcomes between two metropolitan communities: Seoul-Osaka resuscitation study. BMJ Open2015;5(6):e007626.

9. Shalnova S.A., Conradi A.O., Karpov Iu.A. et al. Assessment of cardiovascular mortality in 12 RF regions, participating in the study “Epidemiology of cardiovascular diseases in differentregions of Russia”. Russian Journal of Cardiology 2012;97 (5):6–11. In Russian (Шальнова С.А., Конради А.О., Карпов Ю.А. и др. Анализ смертности от сердечно–сосудистых заболеваний в 12 регионах PФ, участвующих в исследовании «Эпидемиология сердечно–сосудистых заболеваний в различных регионах России». Российский Кардиологический Журнал 2012;97 (5):6–11).

10. Tuppin P., Ricci-Renaud P., de Peretti C., et al. Frequency of cardiovascular diseases and risk factors treated in France according to social deprivation and residence in an overseas territory. Int J Cardiol 2014;173(3):430–5.

11. Yusuf S., Rangarajan S., Teo K., et al. Cardiovascular Risk and Events in 17 Low-, Middle-, and HighIncome Countries. NEJM 2014;371:818–27.

12. Kondo N., Sembajwe G., Kawachi I., et al. Income inequality, mortality, and self-rated health: metaanalysis of multilevel studies. BMJ 2009;339:b4471.

13. Wennerholm C., Grip B., Johansson A., et al. Cardiovascular disease occurrence in two close but different social environments. Int J Health Geogr 2011;10:5.

14. FechtD., Fortunato L., MorleyD., et al. Associations between urban metrics and mortality rates in England. Environ Health. 2016;15 Suppl 1:34.

15. Heart Disease and Stroke Statistics — 2016 Update: A Report From the American Heart Association. Circulation 2016;133:e38–60.

16. Brunekreef B., Beelen R., Hoek G., et al. Effects of long-term exposure to traffic-related air pollution on respiratory and cardiovascular mortality in the Netherlands: the NLCS-AIR study. Res Rep Health Eff Inst 2009;(139):5–71.

17. Lanzinger S., Schneider A., Breitner S., et al. Associations between ultrafine and fine particles and mortality in five central European cities - Results from the UFIREG study. Environ Int 2016;88:44–52.

18. Brook R.D., Rajagopalan S., Pope C.A., et al. Particulate Matter Air Pollution and Cardiovascular Disease. An Update to the Scientific Statement From the American Heart Association. Circulation 2010;121:2331–78.

19. Crimmins A., Balbus J., Gamble J.L. et al., Eds. U.S. Global Change Research Program. Impacts of Climate Change on Human Health in the United States: A Scientific Assessment. Washington, DC: издательство; 2016.

20. Wojtyniak B., Jankowski K., Zdrojewski T., Opolski G. Regional differences in determining cardiovascular diseases as the cause of death in Poland: time for change. Kardiol Pol 2012;70(7):695–701.